• 020.jpg
  • 012.jpg
  • 003.jpg
  • 027.jpg
  • 044.jpg
  • 017.jpg
  • 032.jpg
  • 029.jpg
  • 034.jpg
  • 018.jpg
  • 040.jpg
  • 001.jpg
  • 013.jpg
  • 007.jpg
  • 004.jpg
  • 038.jpg
  • 005.jpg
  • 015.jpg
  • 010.jpg
  • 019.jpg
  • 035.jpg
  • 041.jpg
  • 042.jpg
  • 014.jpg
  • 006.jpg
  • 009.jpg
  • 016.jpg
  • 002.jpg
  • 028.jpg
  • 037.JPG
  • 045.jpg
  • 033.jpg
  • 008.jpg
  • 036.jpg
  • 043.jpg
Логотип

j

 

Антонина Попова родилась в 1962 году в Магаданской области.

Окончила Краснодарский Государственный институт культуры.

С 1965 года проживает в Ростове-на-Дону. 

Работает заведующей организационно-методическим отделам и централизованной библиотечной системе города Ростова-на-Дону. Печатается с 1996 г. Первые публикации - а газетах «Экономик ревю». «Наше время», «Культура Дона». С 2010 года - член редколлегии и постоянный автор газеты «Донской писатель». Исследователь творчества донских поэтов. Автор книги об истоках донской поэзии «Колыбелью нам была степь донская» (Ростов, 2013г.). Член Союза писателей России.

***

Дорогие читатели, мы предлагаем вашему вниманию очерк Антонины Поповой, напечатанный в региональном литературно-художественном альманахе станицы Вешенская «Верхний Дон».

К 100-ЛЕТИЮ

АНАТОЛИЯ ВЕНИАМИНОВИЧА КАЛИНИНА

НАВСТРЕЧУ СОЛНЦУ ПРОРАСТУ...

(Очерк)

В жизни каждого человека случаются встречи с людьми, которые становятся знаковыми в судьбе. Такими стали для меня замечательные поэты, земляки Николай Михайлович Скрёбов и Анатолий Вениаминович Калинин.

В библиотеке, носящей имя А. Калинина, меня награждали медалью «К 100-летию М.А. Шолохова». Через несколько лет в той же библиотеке Николай Михайлович благословил проект «Истоки современной ростовской поэзии», который со временем превратился в книгу «Колыбелью нам была степь донская»...

Интерес и любовь к донской литературе во мне воспитал отец. Уроженец Дальнего Востока, геолог по профессии, он был покорен знойной, суровой красотой донских степей, песнями казаков. С раннего детства я путешествовала с ним по степи, вдыхала её знойный вольный воздух, пропитывалась восхищением к её безбрежности, величию, непокорности. Вёшки, Казанка, Мелиховка, Пухляковка... Названия, как строчки из песни. Притягивают, не отпускают.

Но больше всех почему-то влечёт Пухляковка. Всего 100 километров, часа полтора пути. И вот — свершилось! Бегу по сверкающему белому песку, по переливчатым донским волнам. Какое же это непередаваемое ощущение детства, щемяще-грустное, и в то же время радостное.

Недаром Анатолий Вениаминович поселился именно здесь, на берегу Дона, рядом с величественным курганом, который поставлен ежесекундно напоминать о своей вечности и людской эфемерности.

Я приезжала в хутор Пухляковский много лет подряд с родителями, с друзьями, с коллегами в дом отдыха и просто на выходные, даже не подозревая, с кем ходила по одним и тем же хуторским тропинкам...

Впервые стихотворение Анатолия Вениаминовича Калинина я прочитала в сборнике «Красный цвет: Стихи поэтов Дона о Родине, о мире, о земле», (Ростиздат, 1987):

Не упади, звезда, на зелено.

Тебе на ней н места нет.

Лишь только в небе и приемлют

Земные очи звездный свет.

Не урони себя с вершины

В молниеносной борозде.

Не оставляй в ночной пустыне

Мне только намять о звезде.

Я много лет искала стихи понравившегося мне автора, не подозревая, что это и есть тот самый Калинин, автор романа «Цыган». И что именно Он живет в любимом мною с детства хуторе!

Анатолий Вениаминович Калинин (1916-2008), член СП с 1945 г., прозаик, публицист, критик, поэт, писатель, сценарист.

Родился в станице Каменской (город Каменск-Шахтинский) в семье учителей, происходивших из донских казаков, знавших и любивших литературу, народные песни и сказания.

Еще пионером начал А.В. Калинин писать в газеты «Ленинские внучата» и «Пионерская правда» заметки о сельской жизни, о первых колхозах на Дону. Рано пришло к Калинину осознание своего призвания, рано была избрана жизненная цель — стать писателем. «Ведь это же так интересно, надо только овладеть музыкой слов, вслушаться в нее, в сочетание этих слов. А знать-то я к этому времени по-настоящему ничего еще и не знал. Только чувствовал. И был покорен этим знанием и музыкой слова у Шолохова, у Маяковского, к которым прибавился Фадеев. Но, конечно же, и у Пушкина, - Толстым, Чеховым, Белинским я зачитывался позднее». Л. Фёдоров писал: «Почти детский, горячий» порыв выразить свою взволнованность миром - только этим можно объяснить раннее рождение писателя....».1

В 1930 году, подростком, Анатолий Калинин ездил по хуторам и станицам Дона с рабочей колонной, проводившей коллективизацию, поступил в техникум электрификации сельского хозяйства. Участвовал в ликвидации безграмотности. В пятнадцатилетнем возрасте начал редактировать газету «Пионер».

В 1932 году он стал журналистом - сотрудником Новочеркасской газеты «Знамя коммуны». Читателям всегда были интересны его живые корреспонденции, очерки, фельетоны. Анатолий Вениа¬минович вспоминал: «Давно это было... Свой первый рассказ я напечатал в «Молоте», кажется в 1932 году, мне было тогда 16 лет... Конечно, для меня это было событием. Так, с лёгкой руки «Молота» я вошёл в литературу»2.

Талант молодого журналиста заметили в Москве, и в 1935 году Анатолий Калинин был приглашен в «Комсомольскую правду». Работал собственным корреспондентом газеты на Дону, в Кабардино-Балкарии, в Армении, на Украине. В качестве военного корреспондента этой газеты Анатолий Калинин ушел на фронт в 1941 году, служил в основном на фронтах южного направления.

САШЕ

Как будто с мегагерцами

Приходит позывной. 

Когда стучится в сердце 

Тот номер фронтовой.

 И словно медь фанфарная

Опять на твой порог

Зовут, родная армия,

Ростов и Таганрог...

Поэтическое творчество периода Великой Отечественной вой-ны изначально уникальное явление и любое стихотворение этого периода можно рассматривать как исторический документ. Важ¬но подчеркнуть, что Анатолий Вениаминович всегда стремился осознать историю народа как неотъемлемую часть своей личной биографии. Особенно это относится к произведениям периода Великой Отечественной войны. Для сегодняшнего читателя это своеобразная летопись героической эпохи. Торопливость, незавершённость, неотделанность той или иной стихотворной строки приобретает в наши дни дополнительный документальный эффект.

«Война нас научила, — замечал М. Шолохов, — и говорить очень прямо! Уже впервые месяцы войны фронтовая поэзия стала «царицей газетных полей». Она показала отличные боевые качества: высокую оперативность, меткость, большую взрывчатую силу, умение «взаимодействовать» со всеми другими родами газетного оружия, «придать» и официальном) документу, и корреспонден¬ции с переднего края, и скупому информационному сообщению энергию поэтического слова...».

Поэтическая публицистика была боевым участником каждого дня войны. Она сочетала острую отточенность публицистической формы, глубочайшую ненависть к врагу с верой в торжество человечности. Этот сложный сплав и придавал поэтическим произ¬ведениям Анатолия Калинина большую агитационную силу воздействия:

Когда, под Братовым сгорая.

Заря являет в вышине

Костела глыбу, то другая

Картина мнится мне в окне:

Навзрыд тоскующему взору

Вдруг подступают купола

Новочеркасского собора,

Войной раздетые дотла.

Не потому ли, что в придачу

Из врат, раскрытых напролет.

Орган дивизиям казачьим

За подвиг славу воздает.

(Румыния, Братов, 1944 г.)

Стоит, на мой взгляд, остановиться ещё на одном интересном направлении творчества А.В. Калинина. Это - фронтовая баллада. В ней отчетливо обнаруживается генетическая связь с очерком, даже с корреспонденцией. Характер и само событие в балладе очерчены быстро и экономно - на материале всего лишь одного эпизода. В балладе видится стремление автора максимально расширить временные рамки, укрупнить центральный эпизод произведения до степени общей значимости, дать почувствовать дыхание истории. Такова, например. «Баллада о верности». Окутанные пороховым дымом Великой Отечественной войны дороги фронтового собственного корреспондента «Комсомольской правды», вместившие в себя и героический, непокорённый Сталинград, и дважды взятый ценой крови Ростов, отразились в этом произведении.

Когда смолкает на переднем крае

Зловещий пулеметный говорок.

Мы. вахту сдав, всем взводом уезжаем

В отбитый у фашистов хуторок..

. ...Встречает нас знакомый старый пес.

Стоит и смотрит слеповатым глазом...

...Где только ветер черною золой

Теперь шуршит на выжженном дворе...

Далее идёт рассказ о тех, кто жил в этом доме, были хозяевами старого пса. Седой сосед поведал о том, что в этом доме жила его дочь с детьми, ставшая вдовой в первые месяцы войны. «Жила сурово, замкнуто, без слез...». Потом в деревню вошли немцы. «... Потом высокий молодой фельдфебель/ Пришел к хозяйке в спальню на заре...». «Охотника до солдатских русских жен» нашли утром с перерезанным горлом, и женщину с маленькими детьми заперли в доме и сожгли...

...Дом догорел дотла, и старый пес

Остался одиноким сиротою.

С тех пор живет один на пепелище

И все голу лохматой лапой роет,

И все чего-то ищет, ищет, ищет,

И по ночам о чем-то долго воет.

Лишь много лет спустя вышли поэтические сборники Анатолия Вениаминовича «А на рассвете грянул гром» (2004), «Есть слов простое сочетанье» (2008). «И вешних крыльев плеск...» (2006), «Поэмы» (2006), «На гребне прожитого века» (Ростов, 2011).

Анатолия Калинина всегда отличала чёткая гражданская позиция, обострённое чувство справедливости, доброжелательность к молодым авторам. Одним из первых он откликнулся на публикацию стихов И. Ковалевского, сложенных им в фашистском плену, поддерживал молодых донских поэтов — Бориса Примерова, Бориса Куликова и других. Некоторым из них он дал «путёвку в жизнь». В то же время уделял внимание и известным литераторам-дончанам. Его перу принадлежат статьи о творчестве М.А. Шолохова. А. А. Бахарева. М. А. Никулина.

«... Его биография, в основном, в стихах, которые он писал с двенадцати лет. На каждый случай и событие своей личной жизни, на происходившее в стране, на явления природы, — словом все, как в дневнике. Очень подробно, правдиво и... удивительно изящным, красивым слогом. Он много работал над своим слогом, над каждым словом. Переписывал от руки по десять-пятнадцать, а то и больше раз. Потом еще диктовал на машинку маме, правил, снова диктовал... Это были настоящие мастер классы. Высший пилотаж творческой мысли.

«...Я наткнулась в старых папках на настоящие россыпи стихотворных строчек. Он прятал их от издательского глаза, снова и снова работая над словом, рифмой... Мне кажется, он достиг в поэзии той вершины, когда любую мысль можно выразить без натуги — просто, искренне, со страстью. Отец писал стихи каждый день и до последнего дня. Это была его исповедь. Перед Богом. Перед самим собой. Перед читателями...».3

ХЛЕБ ДОНСКОЙ

Я в руки взял

Румяный хлеб донской.

Он был высокий,

Лакомый,

Пшеничный...

Такой простой,

И все же необычный —

И сельский,

И ростовский

Городской.

Я нес его.

Он пахнул тихим Доном

И южным полем.

Пряным и зеленым...

А память мне

Вернула дни невзгод:

Горбушка хлеба.

Сорок пятый год...

Стоит курган... Свидетель поражений и побед, радости и печали. Золотит его вершину яркое солнце, и скрывает он от нас тайны. Те, которые не дано нам разгадать, но очень хочется! И одна из этих тайн - редкий талант, который даётся не каждому человеку. А вот Анатолию Калинину был дан. И пусть вечно хранит пухляковский страж то, что ему доверено временем, хранит память о замечательном человеке, прекрасном поэте Анатолии Калинине.

И мы будем помнить...

Март, 2016 год. Ростов-на-Дону

Ссылки на материалы:

1.Л. Федоров. «Читая Анатолия Калинина».  - «Нева». 1959, №4. 

2.Поспелова Н. В. Творчество и жизненная позиция донского писатели А. В. Калинина. Интернет-ресурс:// http://www.razdory-museum.ru/kalinin-credo.html/

***

Предлагаем вниманию читателей эссе Антонины Поповой.

И тенистая чинара…

И тенистая чинара…

А помните, у Нагибина рассказ «Зимний дуб»? Сколько добивалась молодая учительница Анна Васильевна от мальчика правильного ответа!? И как долго не могла взять в толк, что это и есть самое, что ни на есть существительное!

 А ведь такой «зимний дуб» есть у каждого из нас! У кого-то – это осенняя липа, у кого-то – летняя яблоня или весенний тополь. И счастлив, наверное, тот, кому дал Бог поэтический дар, чтобы посвятить стихи своему тополю! А кто-то написал роман, песню … 

А другой просто каждый день открывает окно и желает своей яблоньке «доброго утра», а ложась спать – «спокойной ночи». Из года в год наблюдает, как из тоненького прутика вырастает взрослое, раскидистое дерево, как распускаются весной клейкие листочки, а осенью холодный ветер уносит их, пожелтевшие, вдаль… 

И ничего, что не все посвящают своему «зимнему дубу» стихи, не поют песен, а просто молча любят… 

А просьбу молодой учительницы мы выполним. Без вопросов. Ведь и «зимний дуб», и «осенняя липа», и «летняя яблоня» - всё это можно сказать одним словом. И слово это – Родина.

***

Невозможно человеку

Не ходить в библиотеку...

Н. Скребов.

Я очень любила в детстве гостить у бабушки на «Театралке». Старый дворик на Садовой, трехэтажный дом, длинный коридор на 16 комнат, толпа соседей... Столько там было родного, любимого, близкого! Там были друзья, игрушки, календарики. Было мне тогда лет 7-8...

...Многое стерлось из памяти. Я не помню, как его звали, сколько ему было лет, как часто он приходил; но каждый его приход был для меня маленьким праздником. Это был сапожник. Очень старый, как мне казалось. Он был одет в парусиновую серую рубаху с косым воротником, полосатые шаровары, подпоясан брезентовым фартуком с большими карманами, а длинные, совершенно белые, вьющиеся волосы держала сеточка. Его вид был так сказочен, так колоритен, что я не могла ни на минуту отойти от него, пока он работал, сидя на маленькой переносной скамеечке, на лестничной площадке. Казалось, что какая-то машина времени перенесла его к нам, что он заблудился не только в этом городе, но вообще перепутал эпохи...

Он разговаривал с большим акцентом, был всегда задумчив, немногословен. «Боты, туфлы, сапоги чыну-у-у!», - доносился со двора его хриплый голос, и я тут же выскакивала из комнаты в поисках бабушки. Мы собирали обувь у всех соседей по коридору, и я тащила ее сапожнику. Мастер усаживался на свой маленький стульчик и начинал творить чудо. Мои растоптанные старенькие любимые сандалики превращались в новые и красивые. Я сидела на подоконнике, боясь пошевелиться, чтобы он меня не прогнал. А сапожник и не собирался этого делать. Он иногда оборачивался, смотрел на меня и чуть заметно улыбался. Обувь лежала большой горой слева от него. Шли часы, и чувяки, сапоги, босоножки постепенно перекочевывали направо, а сапожник спрашивал меня: «А калэндаръ старый у тэбя есть?» У меня?! Да у меня их море! Я летела пулей в комнату, сгребала календарики и мчалась обратно на лестницу. «Задавай задачу!», - говорил коротко мастер. «Десятое мая тысяча девятьсот шестьдесят пятый!», - выкрикивала я. «Чэтвэрх!». Я замирала с раскрытым ртом. Как? Как можно моментально, не задумываясь, ответить? «Двадцатое ноября, суббота!», - не унималась я. «Тысача дыватсот сэмдэсатъ пэрвый», - отвечал сапожник.

До сих пор я не знаю, как он это делал. Да и не хочу знать. Пусть это останется чудом, загадкой, сказочным воспоминанием.

Потом он просил почитать ему что-нибудь. Я опять бежала домой, хватала первую попавшуюся книгу, усаживалась на подоконник.

...В музее по залам,

 Опираясь на палку,

 Прошел человек. 

Ни о чем не спросил, 

Ничего не сказал он. 

Лишь улыбка скользнула 

По краешкам век...

«Хараша-а-а», - говорил мастер, - «Чытай далшэ».

Снег за окном -

Он стает по весне.

Снег в волосах -

Он никогда не стает.

Зима идет,

И с каждым днем ясней,

Что к юности возврата не бывает...

Я читала мастеру стихи Николая Скрёбова, Вениамина Жака, Анатолия Софронова, рассказы Аматуни. Читала, в силу своего малого возраста не понимая порой смысла прочитанного. Но мелодия стиха, короткие комментарии старика заставляли меня задумываться, и перечитывать эти книги еще и еще.

Позже я готовилась к его приходу, старалась найти что-то новенькое, еще не читаное, чтобы услышать его мнение и короткое: «Чытай далшэ».

Благодаря этому человеку у меня начала собираться библиотека, а он стал моим первым читателем. Я готовила для него рекомендательные беседы, обсуждала с ним прочитанное...

С возрастом интерес к литературе, особенно донской, стал осознанным, а поиск новинок ростовских писателей и поэтов привел меня в библиотеку. В 16 лет я переступила её порог в качестве сотрудника. Теперь мне кажется, что и выбора-то у меня не было. Только работа в библиотеке, рядом с дорогими сердцу книгами.

Стеллажи с ёмким заголовком «Краеведение» были всегда на виду и притягивали с огромной силой. ... Лариса Храпова, Наталья Суханова, Петроний Гай Аматуни, Вениамин Жак - для меня это не просто имена и книги на полках, это живые люди, с которыми посчастливилось общаться на конференциях, творческих встречах, презентациях книг.

Прошли годы... Стерлись, сносились и выброшены на помойку мои сандалики и бабушкины чувяки. Нет уже на свете и замечательного загадочного сапожника. Но осталась память о нем, осталась замечательная семейная библиотека, осталась любовь к поэзии, любовь к книге вообще, которые и определили профессию, ставшую судьбой - библиотекарь.

d

 Попова Антонина Анатольевна,

заведующая организационно-методическим отделом Центральной городской библиотеки им.М. Горького МБУК Ростовская-на-Дону, городская централизованная библиотечная система